Шапка возвращалась от своей любимой и обожаемой бабули, когда перед ней предстала редкостной породы волчица с человеческим обликом. Подумать только, сама в руки охотницы прискакала!
С безумно-радостным возгласом "На ловца и зверь бежит!" "милая девочка" достала старенький, но проверенный охотничий карабин и, не целясь, спустила курок. И не попала, конечно же. И слава богам! Ибо потом до порывистой барышни дошло, что живая волчица будет куда ценнее хладного трупика.
Особо долго не размышляя, Шапка бросилась в погоню за хвостатой, на бегу нашаривая на дне корзинки пули-пилюли с транквилизатором. Ну а что? Мама учила дочу, что женщина всегда должна быть во всеоружии. И чёрт с ним, что девочка восприняла всё буквально... Наконец, достав желаемое, Шапка на бегу же перезарядила оружие и ускорила свои прыжки по кочкам и корням. Благо, физподготовка у сей хрупкой дамы имелась.
- Вот же срань! - буркнула очень благовоспитанная девушка, сердито пыхтя на петляющую среди деревьев волчицу.
В конце концов, ей улыбнулась удача. Испуганному животному вдруг земельки русской захотелось, и в два счёта нагнав ставшую раком жертву, Шапка без лишних слов выстрелила прямо в вызывающе торчащий зад волчицы.
- Ваншот! - воскликнула она и лучезарно улыбнулась.
Затем закинула за плечо карабин, на другое взвалила бесчувственный трофей и, пройдя несколько метров к маленькой полянке, с проклятиями сбросила тушку под раскидистый дубок. Чуть поодаль Шапка бухнула на землю корзинку, отчего внутри неё что-то громыхнуло и звякнуло, и запустила руки в сию "дамскую сумочку", которая вполне могла посоперничать с чёрной дырой. Спустя несколько минут возни, Шапка с победным возгласом извлекла оттуда пару тяжеленных железных наручников и ошейник, всё на толстой цепи. Откуда она это взяла, и как носила всё это с собой, лучше не знать...
Спустя пять минут на лежащей в отрубе волчице уже красовалась сия садистская бижутерия. Критично оглядев результат своей работы, Шапка удовлетворительно хекнула, но затем взгляд её приобрёл некоторую растерянность, потому что конец цепи от ошейника некуда было деть. Вернее, было куда, был железный колышек, с помощью которого можно было вбить цепь в землю, но даже в бездонной корзинке Шапки не нашлось бы предмета, который мог помочь совершить эту операцию. В задумчивости опустившись на траву у корзинки, девушка перебирала звенья цепи. "Когда нет молотка, на помощь может прийти топор! Бабуля сама мне так говорила! Но ведь у меня даже топора нееет..." Из груди девицы вырвался одинокий хнык.
Через некоторое время она услышала шевеление и позвякивание цепей, что известило её о том, что действие транквилизаторов постепенно начало рассеиваться. Шапка немножко пугающе улыбнулась, и затем, встав с травы, и круто вильнув широкими бёдрами, обернулась к волчице. Движение заставило её белую юбочку неприлично задраться и под тканью игриво засветились кружевные трусики-тонги насыщенного красного цвета.
- Ааа, ты очнулась! - так и посылая взглядом знойные лучи добра, обратилась юная охотница к волчице. - А я тут только думала, что с тобой делать? - Шапка покрутила в руках цепь. Голос её немного выдавал, так же, как и порозовевший носик и вспыхнувшие щечки, и язык будто бы немножко заплетался.  - Знаешь, кто я? Я таксидермист, хи-хи! - она кокетливо прикрыла рот рукой, но затем её лицо почти моментально приняло скучающее выражение. - Хотя, нет, шучу.
Моментально потеряв интерес к беседе, она повернулась к корзине, желая достать какой-то предмет и неразборчиво бурча под нос: "Чучелё, чучелё, ты меня замучилё"..